Не став дожидаться, пока дворецкий явится за мной, отправилась в столовую и, быстро пообедав, к слову, кусок в горло не лез, вышла на дождливую улицу. На этой раз согласилась на предложение мистера Уайлда и взяла личный экипаж.

Через четверть часа я уже выходила из кареты у входа в здание ночного патруля Меренска. Оно находилось не очень далеко от бывшего межмирового прохода, наверное поэтому я встретила мистера Деша именно в той чайной.

У входа в здание стояли двое патрульных, которые пропустили меня без слов, и войдя в просторный холл, я замерла, не понимая, куда мне следует направляться.

ГЛАВА 4

Я растерянно оглядывалась по сторонам в поисках хоть какого-то указателя. Здесь была лестница прямо передо мной и два коридора, уходящие в разные стороны, а указателей я так и не нашла.

- Мисс Ломаш, — окликнул меня уже знакомый мужской голос.

Странное дело, если не видеть мистера Уотсона, а только слышать его

завораживающий голос, можно влюбиться в него. Но, едва обернулась, наткнулась на цепкий, проницательный взгляд. У отца я часто видела такой же. Обычно эта неподдельная алчность во взгляде появлялась тогда, когда мистер Адам Бреннон находился в двух шагах от разгадки какого-нибудь громкого дела, и видеть подобный у мистера Уотсона мне совершенно не нравилось.

- Я не могла разобраться, где вас искать.

- Идёмте, — следователь махнул рукой, призывая двигаться за ним.

Мы пришли в светлый небольшой кабинет с множеством кристаллов различного назначения. Здесь были и кристаллы связи, и портальные, и органайзеры, а даже те, что способны записать картину происходящего.

- Присаживайтесь, — мне указали на стул перед столом следователя.

Я поморщилась, взглянув на не слишком чистое сиденье и, взяв платок, брезгливо протёрла его, только после этого усевшись. Следователь, пронаблюдав за моими действиями, неопределённо хмыкнул.

- Вы педантичны, — заметил он.

- Не переношу грязи.

- Именно поэтому сработали так чисто?

- О чём это вы?

Вопрос откровенно насторожил. Неужели меня прямо сейчас пытаются расколоть? Стало не по себе. Особенно, когда я заметила, что мистер Уотсон активировал кристалл записи. Теперь наш разговор сохранится.

- Я об убийстве вашего деда, — продолжил наседать он.

- Послушайте, если вы считаете, что я к этому причастна, то даже не представляете, как сильно ошибаетесь.

Мистер Уотсон принял свою излюбленную расслабленно-спокойную позу и с

лёгкой ухмылкой воззрился на меня.

- Мисс Ломаш, я не хочу ходить вокруг да около. У меня есть подозрения на ваш

счёт.

- Какие, позвольте узнать? — холодно спросила я. — И на каких основаниях вы запрещаете мне покидать город?

- Давайте я немного расскажу вам о ходе расследования, — предложил он и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Вы — единственная внучка покойного. Отношения у вас плохие, но тем не менее, за несколько дней до кончины он переписывает всё своё имущество на вас.

- Мистер Рок, нотариус, сказал, что я всегда была в завещании, — невежливо перебила следователя.

- Всегда, но до последней корректуры оного для вас предназначалась лишь некая шкатулка с личными вещами мистера Бреннона.

Выходит он хотел оставить мне только тот не открывающийся чёрный ящик? И пусть бы оставил! Но нет, дед решил облагодетельствовать меня огромным состоянием и громким приговором.

- Мисс Остин, скажем так, любимая мистера Бреннона, заявляет, что в последнее время он был сам не свой, и более того, вашему деду приходили письма с угрозами. Их видел дворецкий и видела мисс Остин, мы же не смогли их найти в вашем доме. Я могу предположить, только предположить, — настойчиво повторил он, — что некая особа — забытая внучка — могла угрожать своему родственнику, шантажировать его,

чтобы тот переписал на неё своё состояние.

— Шантажировать чем? — срывающимся голосом поинтересовалась я, просто не веря в то, что всё услышанное могло действительно прийти в голову мистера Уотсона.

- Это вы мне скажите, чем? — вкрадчиво поинтересовался он.

- Я не писала писем с угрозами.

— Я и не говорил о вас, это гипотетически, — невозмутимо, ответил следователь. — Так вот, старик, видимо, согласился на требования шантажиста, но при условии, что состояние тот получит лишь после смерти мистера Бреннона. Убийца не хотел ждать долго, и решил ускорить кончину несчастного. Запасшись ядом собственного производства и шприцом, под покровом ночи злоумышленник прибыл из столицы, захватив с собой амулет Кхана, которые, как вы сами сказали, изготавливают там, и отравил несчастного. Как вам версия?

- Глупая и основанная только на предположениях, — зло ответила я.

Это просто не укладывалось в голове! Меня обвиняли в убийстве! Обвиняли прямым текстом, списывая всё на «гипотетическое» развитие событий.

- Вы считаете?

— Совершенно уверена! Дед предлагал мне включить меня в завещание — я отказалась, вы сами видели письмо!

- Гипотетически вы могли быть недовольны тем, что получите деньги только

после его смерти, — пожал плечами он, — вот и написали гневную тираду.

Он извлёк из ящика моё письмо и, развернув его, внимательно вчитался.

— Как вам, например, вот эта фраза: «мне не нужны подачки от покойника»? А, мисс Ломаш?

- Эта фраза вырвана из контекста!

— Ну-у-у, может случиться так, что письмо повредится… — он повертел листок в руках и плавно опустил на стол перед собой. — Бумага, знаете ли, недолговечна. Легко горит, вода размывает чернила. Всякое случается.

— У нас плохие отношения, и для моей семьи мистер Бреннон умер уже давно. — Ответила я, с ужасом понимая, что это вполне может сойти за угрозу, если действительно не читать всего письма.

- А я так не думаю, — подтвердил мои опасения мистер Уотсон.

- Но это глупо, я же была на работе, меня видели люди!

— Убийство произошло поздним вечером. Как раз примерно в то же время, в которое вы прибыли позавчера. А это значит, что вы могли прийти тем же порталом и два дня назад.

- Дома меня тоже видели люди!

- Ой ли? В полночь? Любовник?

Эти непрерывные вопросы подталкивали меня к отчаянию. Мне хотелось кричать

о том, что я не виновата! А самое страшное, что в полночь меня действительно никто видеть не мог, как и за три часа до неё. Обычно в особнячке, где я жила, в это время ещё никого не было. Хозяева уходили в полдень и возвращались ближе к рассвету — специфика работы. Когда я приезжала с работы, дома была только служанка, но она уходила к себе очень рано, точно до полуночи, и больше до рассвета из комнаты не показывалась.

- У вас всё равно нет доказательств, — устало ответила я.

— Вы изобрели яд. Более того, вы самолично рассказали мне, как именно лучше его применить, чтобы убить человека. И даже артерию указали верную, ведь мистера Бреннона укололи именно в сонную.

Я вздрогнула всем телом, ужаснувшись собственной глупости. Зачем я говорила ему всё это? Настолько привыкла работать с патрулём, что перестала отличать, что можно говорить, а что нет? Я привыкла помогать следователям, а не оправдываться.

- То же самое вам сказал бы любой ядовар.

- Допустим, но вы знали и где достать Кхана.

- Студенческие годы не прошли даром, мы частенько их использовали.

Мистер Уотсон побарабанил ручкой по столу, так же, как делала я, когда

волновалась или активно размышляла.

— У вас был мотив, соответствующие знания, инструмент в виде яда, знания, как скрыться и непоколебимое самообладание, которое позволяет вам держать лицо даже

сейчас.

— Видимо, вы ошиблись на счёт самообладания, потому что сейчас оно стремительно покидает меня, а держать лицо становится невыносимо трудно, когда тебя обвиняют в преступлении, которого ты не совершал, — прошипела я.

— Я не могу предъявить вам обвинения, мисс Ломаш, — развёл руками мистер Уотсон, — но даже не думайте покидать Меренск, пока я не закончу расследование. Завтра же я подключу патруль Глонвуда и опрошу всех, кто может подтвердить ваше присутствие там.